В начале ноября произошли два события, на первый взгляд, между собой никак не связанные.
Во-первых, Агентство Reuters сообщило о безуспешной попытке правительства Николаса Мадуро вырвать из цепких лап британского империализма, в лице Bank of England, 550 миллионов долларов в золотых слитках (весом 14 тонн), которые в нем хранятся. На вопрос банка о том, на какие нужды Венесуэла намерена потратить эти запасы, представители Центробанка этой страны не ответили.
А во-вторых, примерно в это же время, крупнейший российский банк оказался замешанным в мошеннических схемах по выводу 1.2 млрд. долларов из нефтегазовой компании, и в даче взятки в 2 миллиона топ-менеджеру венесуэльской государственной нефтяной компании PDVSA — взамен на приоритетный статус в предоставлении кредитов совместным предприятиям, выступающим партнерами PDVSA.
Ранее, год назад, Россия широким жестом предоставила Венесуэле отсрочку до 2027 года по выплате долгов за кредиты на 3.5 миллиарда долларов. Их в свое время выдали для оплаты поставок российского оружия. И эти кредиты, скорее всего, никогда не будут возвращены.
Добавим еще одну деталь: Венесуэла концентрирует свои вооруженные силы на границе с Колумбией. Об этом с тревогой пишет колумбийская пресса.
«Пазл» складывается: все вертится вокруг интересов России, утверждающейся в Латинской Америке, и особенно в Венесуэле, которая богата нефтью. А Венесуэле, в свою очередь, нужны деньги и кредиты для приобретения оружия.
Братство по оружию
Еще в апреле министр обороны Венесуэлы Владимир Падрино Лопес заявил в интервью агентству «Спутник», что «сотрудничество между Россией и Венесуэлой углубляется с каждым днем. Мы получили поддержку от президента Российской Федерации Владимира Путина во всем, что касается защиты от агрессии, направленной против Венесуэлы. И мы, в свою очередь, также поддержим Россию во всем, что касается нападок на нее»
Лопес имел ввиду международные санкции против венесуэльских официальных лиц, а также высылку российских дипломатов из европейских стран и США.
Россию и Венесуэлу, как считают эксперты, роднят схожие разногласия с американцами. Потому эти две страны развивают военное сотрудничество. Предполагается, что российско-венесуэльский альянс может расцвести столь пышным цветом, что российские военнослужащие смогут действовать на территории Венесуэлы, а военные Венесуэлы — оказывать помощь россиянам в «горячих» точках. Подтверждением этому можно считать и сам факт встречи министров обороны Венесуэлы и России, которая состоялась в Москве на VII Международной конференции по безопасности. Там речь шла, в частности, о передаче современных военных технологий Каракасу; о возобновлении строительства завода по производству АК-103; и о создании имитационного учебного центра для обучения вертолетчиков.
Попутно, правда – под сурдинку, как говорится, «затерялось» среди многочисленных сообщений о тесной дружбе Венесуэлы и России дело экс-сенатора от Белгородской области Сергея Попельнюхова, прикарманившего более миллиарда рублей (17.4 миллиона долларов) из денег, которые венесуэльцы выплатили за строительство у себя завода по лицензионному производству автоматов АК-103 и патронов к ним: дело в том, что подрядчиком «Рособоронэкспорта» выступала компания «Стройинвестинжиниринг СУ-848», в которой генеральным директором служил тот самый Попельнюхов. Но вот его приговорили к семи годам колонии, стороны вновь поклялись друг другу в дружбе, а завод по производству «калашей» должен быть введен в строй уже в следующем, 2019 году. Он начнет работать в городе Маракай, штат Арагуа, на севере Венесуэлы.
По данным, которые приводит колумбийская газета «Эль Тьемпо», за последние десять-двенадцать лет Россия поставила Венесуэле 24 истребителя-бомбардировщика Су-30, более ста тысяч автоматов Калашникова (АК-47), 5 тысяч ракет класса «воздух-воздух», а также вертолеты Ми-28, Ми-26, Ми-35 и Ми-17.
Согласно данным SIPRI – Стокгольмского института исследования проблем мира – в 2012-2016 годах Россия занимала 1-е место по объему экспорта вооружений в Венесуэлу с долей 74 %.
Дополнительные данные по военно-промышленному сотрудничеству между Россией и Венесуэлой можно найти также на веб-сайте newsruss.ru. Правда, сведения ограничиваются 2016 годом. Но и те, что приведены в открытом доступе, впечатляют. Вот, в частности, что там написано:
«Венесуэла занимает лидирующее место в Латинской Америке по импорту российских вооружений. Так, к середине 2013 года общий объем подписанных контрактов оценивался в 11 млрд. (в 2001—2013 годах «Рособоронэкспорт» поставил в страны этого региона вооружений и услуг военного назначения на общую сумму $14,5 млрд). В настоящее время вооруженные силы Венесуэлы почти полностью оснащены российской техникой (кроме транспортной авиации и флота)».
Венесуэла: новый исход
Венесуэльский валютный запас резко сократился, поскольку существующие санкции США фактически заблокировали правительству президента Николаса Мадуро возможности заимствования на международных рынках. Более того, план по вывозу золота из Британии не может быть осуществлен еще и по причине трудностей с получением страхового полиса на эту перевозку, а он необходим для перемещения любого крупного золотого груза. Но никто пока, похоже, не готов страховать страну-банкрот.
В это же время, на территории одной из богатейших стран мира происходит самый большой гуманитарный кризис за всю ее историю, сопровождающийся крупнейшей массовой миграцией населения в современной истории Латинской Америки. Эта миграция сопоставима, по данным ООН, разве что с недавним перемещением африканских и арабских беженцев в страны Средиземноморья и Западной Европы.
Ближайшая к Венесуэле Колумбия приняла на себя самый большой удар. В этой стране, по последним данным, уже ютятся более полутора миллиона венесуэльских беженцев. Ежедневно от 200 до 300 человек, целыми семьями с детьми, с грузом или налегке, пешком или автостопом, отправляются из приграничного колумбийского города Кукута, пытаясь добраться до Эквадора, а если останутся силы, то и до столицы Перу – Лимы, и дальше.
Это путешествие длиной, как минимум, в 3500 километров! На границах коллапс, вдоль Панамериканском шоссе – палатки и баулы. В Эквадоре находятся сейчас около 600 тысяч переселенцев, в Перу 410 тысяч, до Чили добрались 240 тысяч, в Аргентине 120 тысяч, в Бразилии 59 тысяч. А всего, вместе с США, Мексикой, Панамой и Испанией число венесуэльцев, покинувших родину, составило, по данным портала Infobae за сентябрь 2018 года, 3.029.240 человек. И их количество неуклонно растет. Правительства стран, принявших венесуэльцев, проводят беспрецедентные компании по организации потока мигрантов, обеспечению их медицинской и другой помощью, легализации их статуса.
Соцопросы показывают, что 40% населения Венесуэлы намерено из этой страны уехать. Эти люди бегут от голода, непредсказуемости, отчаяния. Не считая венесуэльских уголовников, которые в других странах стали причиной ухудшения показателей криминальной статистики. Этих-то, если верить слухам, распространяющимся в Венесуэле, поощряет к отъезду само правительство – по примеру Фиделя Кастро, отпустившего когда-то восвояси кубинских тюремных сидельцев. Дабы дискредитировать всех венесуэльских мигрантов.
ООН объявила о том, что намерена создать команду во главе с экспертами из Агентства по делам беженцев и Международной организации по миграции, которая займется оказанием помощи странам, принимающим беженцев. В первую очередь – Колумбии.
И лишь президент Венесуэлы Николас Мадуро считает, что нет никакого кризиса и эмигранты «бегут из рая с карманами, набитыми долларами». Именно так он высказался, выступая на недавнем Конгрессе революционной молодежи в Каракасе. И добавил, что это «глупая кампания против Венесуэлы, потому что нам хотят навязать миграционный кризис». Он уверен также, что с помощью «фальшивой информации о бегстве нашего народа враги готовят государственный переворот или империалистическую агрессию».
А что думают о происходящем сами граждане Венесуэлы? Три женщины, представительницы разных социальных слоев, согласились поделиться с «Деталями» своими мыслями и историями их непростой жизни.
Крах иллюзий: популистская экономика
Сари Леви живет в Каракасе, столице Венесуэлы. Она – экономист международного уровня, профессор Центрального Университета Венесуэлы, специалист по финансовой макроэкономике. Проводила исследования в США и Италии, публикует свои работы в США, Испании и Колумбии, заседает в руководящем комитет Национальной Академии Экономических Наук Венесуэлы.
–В стране внедряется новая модель управления страной, под лозунгом чавистской «социалистической революции ХХI-го века». Демонтируются прежние государственные институты, а новые уже проявили себя в непрозрачном и неэффективном управлении казной, – поясняет она в интервью «Деталям». – И вот, что творится в экономике: гиперинфляция, разрушение почти всех производственных цепочек, обширная нехватка продуктов, искажение системы ценообразования, быстрое снижение стоимости национальной валюты, ухудшение качества основных услуг, крах национальной нефтяной промышленности, истощение международных резервов до исторического минимума, неспособность совершать платежи по долгам, изоляция от мировых финансовых центров.
За пять лет экономические показатели упали почти наполовину, сегодняшняя экономическая депрессия гораздо жестче той, что мир пережил в двадцатые годы прошлого века, и той, что недавно обрушилась на Грецию.
Обычно такие высокие уровни деградации наблюдаются во время вооруженных конфликтов или в странах с переходной экономикой. Гиперинфляция в Венесуэле намного превосходит подобные показатели в странах Латинской Америки и опасно приближает нас к Зимбабве. Прогнозы указывают, что инфляция к концу 2018 года в 4 миллиона процентов! Уровни задолженности более чем в пять раз превышают годовой экспорт страны, а государство и национальная нефтяная компания PDVSA накопили в этом году более пяти миллиардов долларов непогашенных платежей держателям облигаций. Ощущается сильная нехватка наличных денег.
Нынешний президент Венесуэлы виновниками гиперинфляции считает «экономическую войну, развязанную США», «колумбийскую мафию» и «олигархов» – тех, кого он обвиняет в спекуляции, контрабанде и сверхприбылях. Добавьте сюда и мощнейшую идеологизацию всех социальных и политических конфликтов. А ведь еще 20-25 лет назад Венесуэла была стабильной демократией, терпимой к политическим и религиозным различиям, без серьезных конфликтов с соседями. Но сейчас все наоборот. Из страны, принимавшей мигрантов, теперь бегут ее жители. Популистский дискурс Чавеса в совокупности с ростом цен на нефть в 2004-14 гг. и централистской, распределительной моделью управления в обмен на идеологическое подчинение, в конечном итоге, и покончили с экономикой, — говорит Сара Леви.
Крах иллюзий: депортация нелегалов
Карине Эрнандес — 35, она была вынуждена уехать из страны с мужем, гражданином Колумбии, и двумя детьми.
– У меня была своя парикмахерская. Но когда начался дефицит продуктов, стало не хватать зарплаты, стали национализировать магазины и фабрики у тех, кого считали «олигархами», люди понемногу начали покидать Венесуэлу, — вспоминает она в беседе с «Деталями». – А однажды правительство Мадуро решило депортировать и граждан Колумбии, годами живших в районах городов Сан-Антонио и Уренья в штате Тачира, на границе с Колумбией. Их всех, поголовно, обвинили в милитаризме и контрабанде.
Это было в 2016 году — безо всякого предупреждения, представители полиции и Национальной гвардии приехали и стали помечать дома в пограничных городках буквами «D»: Demoler, значит, «разрушить», и «R»: Revisada, значит, «проверено».
Это называлось «Операция народного освобождения». Колумбийцев, многие из которых сами были жертвами партизан, выгоняли из домов, сажали в автобусы и увозили к границе. Если не ошибаюсь, двадцать тысяч человек тогда были депортированы в течение 15 дней. Им пришлось пересечь вброд пограничную реку Тачира, чтобы снова попасть в Венесуэлу и попытаться вернуть хотя бы что-то из вещей – невзирая на задержания и повторные высылки.
В основном, это были, конечно, нелегалы, но дети их уже были венесуэльцами. В один день людей лишили жилья, работы, налаженного годами быта. Грубо разрушили многие смешанные семьи. Что творилось в те дни на границе – трудно описать.
У моего мужа документы были в порядке, но он тогда сказал, что это переполнило чашу терпения и ситуация будет только ухудшаться. А потом уже и венесуэльцы стали прорываться через границу в Колумбию – в поисках медицинского обслуживания, пищи, лекарств, детского питания…
– Как происходит процесс отъезда?
– Если у тебя есть паспорт и деньги, это решает много проблем. Но часто люди уезжают без паспорта, только с удостоверением личности венесуэльца. А то и вообще без документов. Ищут проводников, чтобы не пересекать границу на погранпунктах. Пешком, по тропинкам. На велосипедах. Власти, конечно, все знают. Автостопом, на автобусах, своих машинах или мотоциклах. На билеты на самолет у многих, естественно, не было денег. Те, кто добрался до Аргентины или Уругвая – это, в большинстве, люди, у которых уже были там родственники, которые помогли с билетами. Беременные женщины едут рожать в Бразилию, потому что в Венесуэле нет лекарств и перевязочных материалов.
Когда моему младшему сыну было два года — примерно шесть лет назад, дефицитом в Венесуэле стали детские подгузники. А сейчас даже простых продуктов нет. Хотя я никогда раньше не видела пустых полок в магазинах. Никогда не думала, что это случится с Венесуэлой.
Крах иллюзий: «помощь» России
Муж Татьяны Родригес работает в нефтяном бизнесе, а сама она владеет турагентством, так что проблем с деньгами в этой семье нет. Татьяна предпочла уехать из Венесуэлы в Москву, где ранее училась.
– Нужно объехать несколько магазинов в поисках еды — полки заполнены только чипсами, – вспоминает она. – Даже пиво пропало, когда закрылся завод «Полар», а он производил, кроме пива и колы, еще и майонез, без которого венесуэльцы жить не могут. На острове Маргарита, откуда я родом, супермаркет открывается в 11 утра, а с 9 утра к нему вырастает огромная очередь. И люди, как когда-то в СССР, не знают, что будут давать. Определенное количество в одни руки — зубной пасты, туалетной бумаги, стирального порошка… Часто мою машину на шоссе останавливали гвардейцы и «приватизировали» продукты, которые я везла. Это же абсурд, что я не могу привезти на домой больше одного пакета кофе, который у нас же и выращивается! Как пачка риса может стоить пять долларов там, где его производят, где это базовый продукт питания?
А знаете, как воришки определяют, есть ли у человека с собой деньги? Смотрят на размер сумки, с которой он идет. Сто долларов – это небольшой рюкзак, набитый «боливарами». Огромная денежная масса, которая ничего не стоит. В банкоматах есть ограничения по выдаче наличных – 15-30 тысяч в день. За эти деньги можно разок на такси прокатиться. Туристический бизнес в Венесуэле почти умер, когда авиакомпании «Люфтганза», «Алиталия» и другие стали отменять полеты, и сильно сократилось количество внутренних перелетов.
– Какой была Венесуэла до кризиса?
– Расслабленной страной. К нам ехали за пластическими операциями, а подарком для девочки из семьи среднего класса на 18-тилетие могла быть операция по увеличению груди. Чавес ввел продуктовые соцпакеты для бедных, в которые входило растительное масло, мука, мясо. Существовало социальное жилье, квартиру малоимущие могли приобрести в рассрочку, платя в месяц около 20 долларов. Его у нас, кстати, белорусы строили… Все это, вроде бы, прекрасно – но когда государство начинает контролировать цены и указывать коммерсантам, какой заработок они должны иметь со своего бизнеса и за сколько продавать свои товары, это ведет только к разорению. После смерти Чавеса как раз и стало очевидно, что экономика не работает, когда выстроена таким насильственным образом. Иллюзии развеялись. Коррупция плюс знакомства – только так делались дела
– Это были венесуэльцы или русские?
– Европейцы и русскоговорящие. Тогда можно было выручить огромные деньги за контейнеры вывезенной валюты. Так как официального обмена не существует, это можно сделать только на уровне правления банка, потому понятно, что этим занимались высокопоставленные персонажи. Ко мне попала информация, что у Мадуро здесь очень большой капитал – естественно, без названия банка и без имен.
Это продолжалось очень долго. Сначала шли разговоры о мелочах, потом самолетами стали вывозить. Хотя обычному человеку не дадут вывезти даже чемодан. Везде в аэропорту Венесуэлы, включая вход на борт самолета, существует жесткий контроль. Потому тому, кто это делал, были созданы условия.
Часть денег вывезли, вероятно, и российские компании, которым за услуги платили боливарами. В прессе мелькала информация о «Роснефти» и о КАМАЗе, которые работают с Венесуэлой: они столкнулись с проблемой обмена боливаров в доллары, и им пришлось вывозить наличность. И хотя боливары стоят дешевле бумаги, на которой напечатаны, они появились потом и в Украине, и в Швейцарии, и в Испании, и в Калифорнии… Однако я знаю, что в Москве покупали боливары по любому неприлично высокому курсу. Видимо, кому-то они здесь, в России, были очень нужны.
